Дэннис Лэнгли - Celistic. Эхо мира
Теренс уже ушел со сцены, но Лика отлично знала, где его искать. Она прошла к его комнате, рванула на себя дверь и попыталась войти, но кто-то перегородил ей дорогу.
– Простите, – раздался смущенный бас у нее над головой.
– Не прощу, – она безуспешно попыталась протиснуться.
– Извините, – снова пробасили сверху.
Лика подняла голову, чтобы рассмотреть высоченного веснушчатого сайфа с длинными рыжими волосами. Мягко, стеснительно и аккуратно, но этот сайф собирался войти сам и не пустить ее. И сдвинуть его было невозможно.
А звали его Ред Сайерс.
Треугольник замкнулся. Сайерс, Лоу и Теренс. Теренс, Сайерс и Лоу. Лоу, Сайерс и Теренс.
Любовный треугольник, треугольник ненависти, треугольник трагедии, эхо которой пройдет через века и поставит Целистику на грань уничтожения.
Оставайтесь с нами, загляните в застенки лабиринта судеб, и мы покажем вам скрывающийся там проклятый треугольник, и три души, осужденные вечно блуждать по нему. И насколько бы чудовищным это нам не казалось – такова легенда.
Легенда о Лоу.
Серия 3: Ред Сайерс
В отличие от остальных наших героев у Реда Сайерса до сих пор жив родной сын – Азар. При составлении материала этой передачи мы пытались с ним связаться. Учитывая военное положение между нами и сайфами, мы не сильно надеялись получить рассказ сына о своем отце, и, что ж, мы этот рассказ не получили, однако у нас есть надежда, что когда-нибудь наступит мир и тогда с помощью сайфов историки Целистики смогут закрыть многие белые пятна в нашем общем прошлом. Главное правило истории гласит: «Никто никогда не учится на ошибках» и, тем не менее, пока живы мы – живет и надежда на то, что однажды люди станут умнее.
Дошедшая до нас информация о Реде – фрагментарна и ненадежна. Некоторые отрезки его жизни исследованы излишне кропотливо, другие – не известны вовсе. Как и Лика, Ред родился в год начала колонизации своей родной планеты, однако у нас недостаточно информации, чтобы попытаться установить более точную дату. На Сайф Ковчеги прибыли значительно раньше, чем на Промос. Ред был старше Лики на четырнадцать лет. К моменту их знакомства ему было тридцать пять лет, а также у него уже была жена и маленький сын. Такое положение неоднократно служило поводом для разнообразной критики и потоков грязи как в его сторону, так и в сторону Лоу, но мы вернемся к этому позже.
В детстве Ред считался гениальным ребенком, и сайфы как никто другой ценили это. Страсть этой нации к науке была настолько велика, что, по слухам, у них работали полноценные лаборатории и университеты даже на некоторых Ковчегах, так что в Целистику сайфы прибыли, уже на старте обгоняя остальное человечество в развитии как минимум на три десятка лет. Некоторые историки считают, что именно это и стало главой причиной, которая в конечном итоге привела к изгнанию сайфов, но мы склонны винить сложный комплекс из множества факторов, где нельзя выделить единственный ключевой компонент. Еще когда Странник даже не задумывал постройку Эха, сайфы уже выделили лучшие места своей красивейшей (в то время) планеты под центры для развития одаренных детей. В этих центрах специалисты определяли наклонности ребенка и искали им максимально эффективное практическое применение. Историкам не известно, какой специальности обучался Ред, но к двадцатилетнему возрасту он уже стал военным консультантом при генеральном штабе сайфов, так что можно предположить, что его знания были связаны с новейшими средствами вооружения. Эти знания оказались как нельзя кстати, когда начался первый военный конфликт в Целистике – сайфо-уаджийская война, и вдруг оказалось, что старые способы боевых действий не работают.
Еще никогда за всю историю солнечной системы никто не отваживался бомбить врага ядерными ракетами. Даже в истории с восстанием венерианских колоний, даже имея все средства для ограничения зоны поражения ядерного оружия – люди слишком боялись потерять планету, зная, сколько усилий ушло на ее терраформирование. В Целистике, особенно в первое время, нехватка жизненного пространства уже не была насущной проблемой, и это кардинально меняло стратегию. Рыжего дылду заметили быстро, он моргнуть не успел, как оказался во главе сильнейшей армии Целистики, в кратчайшие сроки добившись полного разгрома и поголовного уничтожения врагов.
Для Реда положение менялось слишком быстро. Только вчера он был незаметным и ни на что не претендующим консультантом по сложным техническим вопросам, и вот он уже национальная гордость Сайфа, его носят на руках толпы, о его героизме снимают кино и пишут книги. И все уже знают, что его имя останется в истории навсегда. И только где-то посреди одного из празднеств Ред вдруг осознал, что он сделал. Он вдруг отчетливо понял, что он не просто сверял вычисления. Не просто копался в горе графиков. Он вдруг понял, что поголовно вырезал целый народ, даже не заметив живых людей за столбцами цифр и последовательностями сигналов. И Ред ужаснулся.
Заметим, что ужас его был направлен не на себя – он знал, что делал то, чему его обучали, что он выполнял задачу. У него и в мыслях не было предавать свой народ, какой бы приказ не последовал. «Пускай каждый занимается своей работой, – рассуждал он в одном из многочисленных интервью. – Политики пускай выясняют отношения, а военные – воюют. Это ведь неправильно, если политик полезет воевать, так? Вот и если военный полезет выяснять отношения – это тоже не верный порядок вещей».
Ред ужаснулся оружию, инструменту, которым управлял. Этот инструмент показался ему завесой, внутри которой скрывалось зло. Это зло успокаивало, убаюкивало, легко скрывая от людей ответственность за свои поступки.
Ред был глубоко порядочным человеком. Мы считаем, что это единственное, в чем можно (и стоит) обвинить его. Он был слишком порядочным для своего места в истории. Жестоко раскаиваясь, он начал ратовать за разоружение. По совершенно справедливому мнению Реда, превосходство сайфов над остальными нациями во всех областях было подавляющим. Он видел, что остальные планеты боятся сайфов, и пытался разрушить эту стену отчуждения, продемонстрировав самые мирные намерения.
На конгрессе Ред присутствовал по приглашению в роли докладчика. Он никогда не проникался националистическими идеями, наоборот, пытался приблизить сайфов к остальной Целистике, при этом сами неонационалисты тянулись к нему, как к представителю образцовой нации с четким видением своего места в мире, принципами, колоритом и неоспоримыми достижениями. Они спрашивали, как достичь его успехов. Что Ред мог ответить? Что нужно просто делать то, что больше всего любишь, что именно общая вовлеченность окружающих в безумную и бессмысленную гонку делает их одинаковыми. Его не слышали. Реда спрашивали о форме рукавов куртки, и кто-то уже зачесывал волосы в такие же волнистые пряди. Его спрашивали, как имитировать знание, и никто не интересовался тем, как учиться, как знать, как понимать, как уметь.
Сайерс чувствовал себя человеком, попавшим в клетку к обезьянам. К горлу подкатывало отвращение и жалость к этим существам вокруг. А за отвращением к ним – следовало отвращение к себе. Кто он такой, чтобы судить их? Почему он возомнил себя кем-то, кто лучше, выше, умнее, чем они? Он такой же человек, как они, и если он не может чувствовать себя среди них своим – не значит ли это, что он сам слишком глуп? Им ведь удается жить вместе. Должен же и он суметь вывести свой народ из изоляции?
Выступление Теренса Ред слушал вполуха, прислонившись к стене в дальнем углу зала и углубившись в свои размышления. По роду своей деятельности он знал о разрухе на Промосе чуть ли не лучше всех в мире. Сайфы избегали вмешиваться во внутренние дела других планет, чтобы не нажить новых врагов, но пиратство они терпеть не желали, убежденные, что оно действует, как коррозия, на политическую систему и является окончательным абсолютным злом. В конце концов единственный раз, когда армия сайфов использовалась после войны с Уаджи, она была направлена против пиратов. Конечно, это все было значительно позже, но Ред был уже близок к идеям, которые в будущем направят армию сайфов на пиратов.
Тем удивительнее для него было слышать слова Теренса, потому что Ред понимал – такое поведение ламарян не только не остановит пиратов, но ровно наоборот – поддержит их.
Он никогда не встречал Лику Лоу до этого, но отчетливо видел, что каждая минута была на счету. Если кто-то и мог не допустить катастрофы, то только он. Времени на расшаркивания не было, он почти силой оттеснил девушку и вошел в комнату ламарянина.
– Ред Сайерс, – представился он первым делом.
